Случилось это в ту зиму, когда нас пугали голодной осенью. Не для нас голодной, а для медведей. Видимо всю красную рыбу подъели генералы, приезжавшие с проверками, вот зверьки и оголодали и зимой шарахались по окресностям. В такое вот неспокойное время опять пришлось караулить ворота на площадке. Погода в ту ночь стояла распрекрасная. Я как раз возвращался из главного здания в караулку и прекрасно это разглядел. Зима, легкий морозец, абсолютная тишина. И какая то непонятка со светом: Луны за облаками не видно вообще, но тем не менее было довольно светло для ночи, свет как бы отражался от невидимого источника и равномерно освещал камчатскую лепоту.

Кажется, дежурный в ту ночь приехал довольно рано, «проверил меня» и так же быстро уехал. Спать мне не хотелось, наверное, я читал, пока не услыхал жуткий вой. Ну кто выл я, конечно, знал, приблудился к нам «пограничный пес Толстый»… Некоторые звали его Паштет, но не в этом суть. Так вот, посреди прекрасной ночи и абсолютной тишины раздается протяжный леденящий вой.

Первым делом я выключил свет внутри и начал озирать окрестности из окна, ничего не заметил. Вой после паузы повторился. Делать нечего — пришлось принять единственно верное решение, которое во всех фильмах ужасов приводит к тому, к чему приводит — выйти наружу. Из оружия был один штык-нож. Один не в том смысле что одна штука, десять штык-ножей не изменили бы ситуацию. Больше ничего не было. И вряд ли он бы мне помог, впрочем я даже не знал чего ждать.

По третьему вою я понял, что идти надо за караулку, а стояла она как раз на краю склона и метрах в двадцати ниже шли, повторяюсь, три ряд колючей проволки, а высота была, не соврать бы метра три. То есть предполагаемый медведь там наверное остановился или хотя бы оставил следы. Опять же, нет там белых медведей.

Стоим мы со сторожевым псом, смотрим в одну сторону, он еще иногда подвывает. А я в паузах слышу как передо мной скрипит снег, как будто по нему кто-то идет и ничего не вижу, хотя светло!!! Как только я это понял, меня сдуло опять в караулку. Отсиделся. До сих пор ломаю голову, что это было или кто.

(фрагмент из моих «Армейских баек»)