Великая российская императрица, немка по происхождению, попав в Россию, приложила все усилия, чтобы стать как можно ближе и понятней для своих подданных.

Она не только поспешила принять православие и прекрасно изучить русский язык (лишь небольшой акцент остался до конца дней), но и прониклась психологией народа, среди которого жила.
Об этом свидетельствуют некоторые сцены и диалоги, сохраненные историками.
Однажды императрице впервые представился редко бывавший при дворе, старый генерал Шестаков, служака времен Елизаветы Петровны.
Человек он был храбрый, но простодушный и придворного языка не знал.
Говоря с ним, Екатерина Алексеевна сказала к чему-то:

– А я до сих пор вас не знала!
– И я, матушка, вас не знал, – ответствовал Шестаков.

Государыня, сдерживая смех, промолвила:
– В самом деле! Да как же и знать меня, бедную вдову!..
Известно, что цари подчас держали при себе простых людей – на роли шутов, передатчиков городских сплетен, а то и просто из непонятного благоволения… Во дворце Екатерины Второй тоже жила одна мещанка, по имени Матрена Даниловна.

Одно время они с царицей были так близки, что называли друг друга «сестрицами».
Как-то Матрену Даниловну обидел, неведомо чем, петербургский обер-полицмейстер Рылеев. Женщина стала наговаривать императрице на Рылеева, обвиняя того во всех смертных грехах. На другой день Екатерина, увидев обер-полицмейстера, сказала ему:

– Никита Иванович! Пошли-ка моей Матрене что-нибудь из съестных припасов. Только не говори, что я присоветовала.

Рылеев тотчас отправил во дворец к «сестрице» несколько тушек битой птицы. Вскоре мнение Матрены Даниловны о начальнике полиции резко изменилось, и она даже сказала однажды:
– Я пред ним виновата, ошиблась; все твердят, что он человек добрый и бескорыстный…
– Все? – переспросила Екатерина Алексеевна. – Ну, нет! Это, должно быть, тебе его гуси и утки нашептали!..
Один из придворных императрицы, некто Маслов, отличался исключительной честностью и знанием законов.

Как-то Екатерина велела ему решить одно дело о наследстве вопреки воле Сената. Маслов заупрямился:

– Воля ваша, но этим нарушится правосудие!
– Прошу не рассуждать, а принести мне указ на подпись! – гневно ответила государыня.

На другой день, явившись в царские покои, Маслов положил перед Екатериной… две бумаги.

– Это еще что такое?
– Два указа по известному делу, ваше величество. Один написан согласно с вашей волей, а другой – с законами!

Императрица задумалась, а затем молча отпустила Маслова.
В тот же вечер Сенат получил с ее подписью тот указ, который соответствовал законам империи.